​Рассказ из книги "Пространство случайностей"

​

Любовь и молчание ​

​

      «Пишущий писатель, –  сказал мужчина и посмотрел в компьютер. – Да уж, пишущий, но только вот не пишется ничего».

   «Ничего, ничего, ничегошеньки, я сижу здесь совсем одинешенек, – пропел он и засмеялся. –  И дождя нет, как на зло. Говорят, что дождь дает вдохновение. Или вдохновляет, проще говоря».

           Он покрутил карандаш, потер зачем-то резинкой белый лист бумаги, как будто стирая на нем что-то и задумался: «А вот интересно, как это Муза прилетает в дождь? Намокнет ведь. Еще и простудиться может».

   Мужчина встал, походил по комнате и решил: «Ладно, Музы здесь явно нет. Пойду сделаю себе крепкого чаю».

      Назовем его – Писатель, раз он так сам себя величает.

     Писатель прошел на кухню – такую светлую, чисто убранную его женой, уже ушедшей на работу. И с удовольствием ощутил пустоту и свободу от ее постоянного присутствия в его жизни. «Вот она бы обиделась на меня, если бы узнала, что я сейчас подумал».

​

    Он грустно улыбнулся.

   «А интересно, с Музой можно жить? Ну я имею в виду как с женщиной. И чтобы она вдохновляла на сочинительство, когда нужно. Вот это было бы здорово!» – размышлял писатель, заваривая себе чай и нарезая бутерброды из длинного батона.

     «А Муза может надоесть? – продолжал размышлять он. – И вообще, она красивая или так себе? Только умная. Хотя, зачем ей ум? Тут что-то другое должно быть вместо ума. Какая-то тайна красивая, которую она открывает только тем, кого любит».

      Он быстро закончил приготовление бутербродов.

  «Но не всех она любит, – подумал он и пропел. – Как мне жаль, как мне жаль. Ах, зачем же мне   эта печаль».

   И засмеялся.

   Чай был готов. Стопка из бутербродов лежала на тарелке. Он взял все приготовленное и вновь сел за письменный стол, чтобы все же что-нибудь написать.

        «Может, гостей позвать? Ну, например, приятеля какого-нибудь? Ведь я столько бутербродов сделал. А чай снова заварить – пятиминутное дело. Тем более что пакетики с чаем придумали. Вообще ничего делать ненужно. Бросил пакетик в чашку и он там плавает, а заодно и воду окрашивает и ароматизирует ее», – подумал он.

       «Нет, пожалуй, лучше Музу на чай приглашу. Интересно, а она его любит? А бутерброд  с колбасой будет?» 

​

   Писатель снова засмеялся.

    «Сейчас музыку свою любимую поставлю, что-нибудь из современного. И потом Музу месяц ждать буду. Она, услышав эту музыку, и заглядывать ко  мне будет бояться».

   Писатель вздохнул: «Ладно, без музыки обойдусь. И без дождя, похоже, тоже. Где ж его взять-то –   вдохновение?»

   Он поерзал на стуле, повертел в руке карандаш: «Может поменять стиль написания рассказов и устроить неожиданный финал в моем рассказе? Так один известный писатель всем советовал».

   «А как это он известности добился? Надо было у него спросить», – продолжал размышлять писатель.

  Соседи стали стучать, забивая что-то в стену.
    «Ну вот. Только этого мне не хватало, – подумал писатель. – А если это – начало ремонта у соседей, то закончат они его лет через пять. И я, конечно же, ничего больше не напишу под вечное стучание, жужжание и грохот от ремонта».
    Однако стук прекратился так же внезапно, как и начался.

    «Уф, – выдохнул писатель. – Похоже, что ложная тревога. Наверное, просто гвоздь в стену вбивали, чтобы картину повесить. Но напугали, честно говоря».

    «Скоро уже и моя жена вернется домой. А я все утро проспал, потом ел, и ни строчки! Ни слова! Ни буквы! Ужас, – расстроился писатель. – А вот интересно, что она сейчас делает? В кафе? Обед стройной, хрупкой женщины – салатик и кофе с булочкой».

     «Так… Где это Муза ходит? Или летает? Вот это меня действительно тревожит», – снова уже раздраженно  подумал он и посмотрел в окно.

     За окном от ветра качались то в одну, то в другую сторону высокие деревья. И от этого было ощущение, что плывешь на корабле и немного укачивает от этого постоянного движения стволов и веток.

     «Да, похоже на море, но там нет деревьев. Сюрреализм какой-то», – размышлял писатель.

    «Думай лучше о том, что бы ты мог такое интересное написать. Скоро уже вечер будет», – сказал он сам себе раздраженно.

      Он уже понимал, что день может так и закончиться  –  без единой написанной строчки.

    «Тогда отмечу себе прогул рабочего дня, –  решил он. – Как на обычной работе – не пришел и ничего не сделал».

     Бутерброды, которые он принес в комнату, закончились. Чай был выпит, и его настроение в связи с этим заметно улучшилось. И еще часа два он так же мучительно пытался запечатлеть на листе хоть какое-нибудь подобие текста. Но так ничего и не получилось.
   Стало уже темнеть, потому что это были короткие зимние дни. И день, еще не успев начаться тут же и  заканчивался, лишь слегка обнадежив своей белизной и светом. Звонок в дверь прервал его муки творчества.

      «Пришла. Моя жена уже здесь», – светло улыбнулся писатель.

 И пошел открывать дверь, мысленно ругая себя, летающую где-то далеко Музу, короткий зимний день и, в целом, всю его неудавшуюся жизнь писателя.
   Открыл дверь.  
   А за ней стояла Она – его женщина, такая замерзшая, но румяная от мороза. Такая нарядная и радостная. Какой-то красивый пушистый шарф лежал у нее на плечах, словно кот.  И ее глаза смотрели на него с таким восхищением  и любовью, что она казалась ребенком, который видит свою исполнившуюся мечту.   

​

​

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

​

​

​

​

​

​

 

   Писатель обнял ее и, как всегда, поразился чудесному запаху, исходящему от ее волос, лица, губ.

    «Как все же хорошо, что она у меня есть, – подумал он. – Какая там Муза может сравниться с ней. Немыслимо».

   Писатель поцеловал жену и быстро пошел в комнату, чтобы записать продолжение рассказа, которое только что пришло ему в голову.

     «Я там на кухне чай заварил и тебе два бутерброда оставил, – прокричал он жене из комнаты. – Сейчас допишу и приду к тебе».

   «Хорошо, милый», – услышал он ее голос, доносящийся уже из кухни.

   «Только бы она сейчас молчала! Только бы! Чтобы я успел записать все то, что сейчас происходит во мне, и мой рассказ получился бы превосходным», – думал он.

    Писатель записывал текст, который лился из его ручки, как вода льется из открытого крана.
   «Столько идей! Слов, мыслей, чувств... Как хорошо жить! – думал писатель радостно. – Только бы она молчала хотя бы один час, чтобы я успел все записать. Только бы…»

​

​

​

​

​